Фри-джазовая песня — жанр, уже почти ставший архаичным. Альбомы Фероу Сандерса (Pharoah Sanders) с йодлем Леона Томаса (Leon Thomas), потусторонний вокал Джун Тайсон (June Tyson) на многочисленных записях Сан Ра (Sun Ra), необычные для культового лейбла Blue Note эклектичные альбомы Эдди Гейла (Eddie Gale), экстатичный «семейный» альбом «Black Woman» Сонни и Линды Шеррок, такие «хиты» как «Music Is The Healing Force Of The Universe» Альберта Айлера (Albert Ayler) или «Theme De Yoyo» Art Ensemble Of Chicago и многое другое уже давно стало частью истории фри-джазовой музыки. И в какой-то мере замерло на перевёрнутой странице этой истории.
Но есть еще артисты, которые считают, что не все сказано в песенной новой музыке. Свежий совместный проект певицы Нене Черри (Neneh Cherry), падчерицы фри-джазовой легенды Дона Черри (Don Cherry), шведской панк-, трип-хоп и поп-вокалистки с мировым именем и скандинавского феномена, трио The Thing, не постеснялся сказать новое слово в приостановившемся повествовании. Люди, знакомые с обеими творческими единицами по отдельности, вряд ли ожидали в один прекрасный день услышать их вместе с одного диска (или с одной сцены) — их стилистические орбиты с трудом можно назвать пересекающимися. Тем не менее, The Cherry Thing — именно так окрестили проект — записали альбом и смело выдвинулись в европейский тур.
Украинская остановка — Запорожье, 3 июля. Послушать причудливое музыкальное сочетание собрался полный зал ДК Металлургов. Тяжело сказать, кто больше заманил зрителей: Нене Черри, имя которой, безусловно, известнее широким массам (не будем забывать пресловутые «7 Seconds» с Юссу Н’Дуром) или все-таки The Thing, которые произвели фурор в этом же зале полтора года назад. В любом случае, вряд ли даже обладатели немногим ранее вышедшего альбома — компиляции кавер-версий песен граждан различнейших музыкальных территорий — могли подозревать, чего следует ожидать от квартета.
Музыканты начали с заводного проигрыша, в который постепенно вплетался голос Черри, смягчая общую музыкальную картинку. Набирая вокальной «скорости» и снова останавливаясь после очередного куплета, даже уступая место Густаффсону для соло на баритон-саксофоне, Нене Черри не «выключала» свое харизматичное присутствие, которое, казалось, продолжало тянуться нитью в музыкальном полотне.
Кусочки диалогов между неистовой, четко сложенной из барабанов Пола Нильсена-Лава и контрабаса, и местами бас-гитары Ингебрита Хокера Флатена, ритм-секции и саксофона Густафссона логично продолжали безвокальные сцены музыкальной пьесы, и тут же на следующем дыхании снова логично вступала Черри. Непривычный аккомпанемент агрессивно-энергичного Густафссона за счет его хорошего слуха и ощущения коллег звучал подчеркнуто уместно, не выпячиваясь там, где этого не стоило делать. Но также и мягкие проигрыши как, например, в «Dream Baby Dream» или «Golden Heart» с их по фри-джазовому немного кривоватым мелодизмом создавали непривычный, но увлекающий рассказ, суть которого интимно, буквально на ухо нашептывала Нене Черри.
Композиции сменялись с переходами от голоса Черри, отрешенно исследующего незамысловатые слова песен, сплетенного с риффами Густафссона, до отрезков по-The-Thing’овски бесшабашного музыкального хаоса, когда на кромке сцены Черри больше напоминала шамана, потерянного в трансе зловещего танца. В другие моменты в сопровождении электроники извергались громогласные крики баритона Густафссона такой неимоверной силы, что казалось, что их звук полностью окутывает тело слушателя, заставляя вибрировать каждую косточку и клеточку организма. Вроде бы и странно, и даже язык не повернется назвать все это «вокально-инструментальным ансамблем», но именно этим оно и было: полноценным, в хорошем значении слова, экспериментом по использованию возможных сочетаний вокала и импровизационного фри-джазового трио.
Ступив на уже начинающую покрываться чащами дорожку, тяжело сразу же делать уверенные первые шаги, но то, что получилось у The Thing совместно с Нене Черри, как минимум, не может не вызвать интерес. Тяжело сказать, насколько типичный слушатель Нене Черри (если таковой имеется) будет доволен полученным результатом, но ценители свободной музыки, безусловно, смогут найти, чем насладится в этих песнях: контрапунктное переплетение вокала Черри и саксофона Густафссона, возможно, и не настолько органично, как та плохо поддающаяся описанию связь, выработавшаяся с годами музыкальных сопереживаний между Густафссоном, Хокером Флатеном и Нильсеном-Лавом, но уже содержит достаточно, чтобы заинтриговать слушателя. А привнесение некоторых песенных шаблонов и форм в обычно не так четко структурированную музыку The Thing нисколько не сделало ее скучнее и набитее штампами. Наоборот, скорее музыкальная «подложка» в исполнении фри-джазового трио позволила открыть в песнях то, что, возможно, их авторы и оригинальные исполнители были бы сами удивлены услышать.
Александр Мартынов для uajazz.com
